БУМЕРАНГ

I.

Иногда задумываюсь о том, что ради нашего народа что-то говорить, писать и сочувствовать напрасно. Сколько ни говори, всё попусту. Но если не выскажусь, то сердце разорвется.

II.

Про нахзатовцев не буду говорить. Многие из них питают отвращение к своему руководителю – Балбесу (гуладинг). Речь идет о самом Балбесе и нескольких жадных и голодных стервятников, собранных вокруг него. Когда поджигали дома наших соотечественников, когда некий молодой человек издавал последний вздох в окопах,, он начал свой грациозный жест. Иногда говорил, что правительство должно раздать людям оружие, подчас предлагал освободить Иззат Амона, освободить Ворух. Ладно с этим, разум этого бедняги доходит только до этой ступени. Другое смятение – услышать с его уст принижение и показать армию Таджикистана бессильной.

Но… его ложь и лживые слова, были как ослабленный осёл, которого невозможно поднят ни с хвоста и ни с задницы.

Балбес говорит:

«Документ о мире в Таджикистане был подписан в Бишкеке. В то время скончалась мама Аскара Акаева. Он сказал, что пока не подпишете соглашение о мире, я не похороню свою маму! Я был там!».

Я участвовал во всех мирных переговорах таджиков (1993-1997), кроме одного раза в Тегеране и одного раза в Кабуле.

Ни разу не видел Балбеса на мирных переговорах. Ни разу! Его не было даже в составе. Не было даже в списке экспертов. Даже не знал, что чей этот пёс!

III.

На встрече Ислама Каримова с членами оппозиции, президент Узбекистана обратился к руководителю состава – Ходжи Акбару Тураджонзаде:

— Я поговорю с Ельциным. Объясню, что министры и советники ввели его в заблуждение. Поговорю с Нурсултаном Назарбаевым, Сафармурадом Ниёзовым, с Аскаром Акаевым, чтобы вас пригласили и провели беседу. Эти слова в тот момент были опубликованы в авторитетных  то время газетах «Известия» и «Чароги руз».

Каримов сдержал свое слово.

Спустя немного времени нашу группу принял Сафармурад Ниёзов. Затем Назарбаев пригласил в гости. Очень чётко помню, как государственным кортежем Казахстана проводил нас в Бишкек.

IV.

В любом государстве, в котором проходили переговоры, принимающая сторона старалась, чтобы был принят какой-либо документ, меморандум или декларация. В Бишкеке был один спорный документ, под которым оппозиция не хотела подписываться. В другой день мы должны были вылететь из Бишкека в Тегеран.  Утром следующего дня мы узнали, что Саид Абдулло Нури подписал документ, не посоветовавшись ни с кем.

Четко помню. Вместе с Ходжи Акбаром Тураджонзаде пришли к кабинету Нури. Он улыбаясь, сказал:

— Знаю, что пришли упрекать меня. Но, еще не начало рассветать, как пришел Акаев, очень умолял, я проявил милосердие и подписал.

Бишкекский раунд не имел важного решения, был лишь формальностью. Мирное соглашение было подписано 27.06.1997 в Москве.

V.

В Вору жил мужчина-дервиш, которого многие называли Кодирча. Как-то на свадьбе Муллоабдухамид, честный и порядочный мужчина, услышав, что кто-то из другого села обращается к воруйцу как «Кодирча», ударил в голову несколько раз плёткой.

Ночью попутчики спросили его: Вы очень сильно избили того мужчину, чуть не испортили свадьбу.

Муллоабдухамид ответил:

— Он в Вору — Кодирча, за пределами Вору — Муллоабдукодир. Хазрат Абдукодир. Мавлави Абукодир!

Критика и замечания Балбеса в адрес правительства страны на вражеском поле как пуля пронзает меня. В эти мятежные дни Эмомали Рахмон для меня является могучим полководцем Таджикистана. Каждый его министр – Анушерваном, командир — Ахмадшахом Маъсудом, каждый воин — кузнец Кова, каждый борец – Восеъ.

Проступок или благодеяние?

Не знаю.

Я такой…

Д. А.